Женя, Женечка и «Катюша» (1967)

Съёмки фильма частично проходили в Калининграде. Опрокидывание канистры с бензином происходит на фоне Кафедрального собора — единственного в России готического собора XIV века.

На роль Жени Колышкина первоначально пробовался Борислав Брондуков.

В главе «О том, что на войне бывает всё, даже то, чего не бывает» среди празднующих новый год русских солдат можно на секунду заметить одного из соавторов фильма — Булата Окуджаву.

Идея сценария фильма появилась у Владимира Мотыля после прочтения повести Булата Окуджавы «Будь здоров, школяр».

Законченный сценарий «Мосфильм» закрыл. По словам Владимира Мотыля, фильм не соответствовал указаниям партии и правительства, а также Главного политического управления армии. Тогда Мотыль обратился на «Ленфильм», где получил согласие на съёмки. Впрочем, через некоторое время сценарий был снова остановлен и приказом дирекции совсем закрыт по тем же причинам, что и на «Мосфильме». Дополнительным барьером было участие в написании сценария Булата Окуджавы, который по словам Мотыля, был «под подозрением», так как никому не подчинялся, а его книги подвергались жёсткой критике прессы. Съёмочный процесс был запущен благодаря случайности. Картина Мотыля «Дети Памира» была номинирована на Ленинскую премию, но в ходе обсуждения завотделом кино в ЦК, Филипп Ермаш, выступил с речью, что присуждать премию было бы неправильно, так как Миршакар, автор поэмы, которая легла в основу сценария, уже имел Сталинскую премию. Ермаш также допустил высказывания клеветнического характера в адреса Владимира Мотыля, о чём тот впоследствии узнал. Пригрозив чиновнику жалобой в ЦК КПСС, Мотыль добился разрешения на съёмки «Жени, Женечки...».

К работе над фильмом Мотыль изначально планировал привлечь наряду с другими кандидатами и Олега Даля. Провалив первые и вторые пробы из-за проблем с алкоголем, Даль чуть было не потерял роль, так как «Ленфильм» был против его утверждения именно по этим причинам. Мотыль, видевший в Дале «снайперский выбор на роль Колышкина», уговорил Даля пройти пробы в нормальном состоянии, и в третий раз Олег их с блеском прошёл. Впоследствии, Даль признавался Мотылю, что, будучи выгнанным из всех театров за срывы спектаклей, он очень страдал без работы, и роль Колышкина стала для него «спасением».