Кто боится Вирджинии Вульф? (1966)

Пьеса Эдварда Олби, с громадным успехом поставленная на Бродвее в 1962 году, была куплена компанией за 500 000 долларов США.

В 2013 году лента вошла в Национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса США.

Для съёмок в этом фильме Элизабет Тейлор (1932-2011) поправилась почти на 14 килограммов.

Режиссёр Майк Николс (1931-2014) впоследствии понял, что настаивать на съёмках именно на территории кампуса было необязательно. Все эти сцены можно было легко снять и на студии. Это был всего лишь один из уроков, которые он извлёк из работы над своим первым фильмом. Как он сам впоследствии признавался, он был просто театральным режиссёром из Нью-Йорка, который оказался в Голливуде, а потому страшно боялся.

Ричард Бёртон (1925- 1984) и Элизабет Тейлор к моменту начала работы в фильме были уже звёздами первой величины, так что работа с ними была сущей мукой. В контракте каждого был пункт, согласно которому они могли не появляться на съёмочной площадке раньше 10 часов утра, тогда как остальные там практически всегда находились с раннего утра. По прибытии на съёмочную площадку эти двое расходились по гримёркам, где над ними работали гримёры и костюмеры, на что уходило каждый раз до двух часов, и к тому моменту, как они были готовы к съёмкам, наступало время перерыва на обед. Обед у них длился долго – нередко с друзьями и со спиртным, — так что возвращались они только уже ближе к вечеру, тогда и можно было начинать съёмки. По словам монтажёра Сэма О'Стина, Бёртон и Тейлор неизменно делали вид, что так и должно быть, и что ничего не случилось. Более того, иногда они возвращались с обеда только к 5 часам пополудни, а в контрактах было указано, что рабочий день должен заканчиваться в 6 вечера.

В сцене возле бара персонаж в исполнении Ричарда Бёртона приходит в ярость и толкает героиню Элизабет Тейлор в направлении автомобиля. Бёртон действительно сильно толкнул Тейлор, и она с громким звуком стукнулась головой о верх кузова, Рука актрисы инстинктивно дёрнулась к месту ушиба, но сцену она доиграла до конца, причём по голосу её можно было понять, что она испытывает боль. Майк Николс решил эту сцену не переснимать, а вставить в фильм именно этот дубль.